Кто охраняет стадо? Исламское высшее образование в России

See the English version here.
(Отредактированная Юлией Кацнелсон)

Считаю…, что приоритетом в публичной деятельности самих мусульманских организаций должны быть выработка положительного образа традиционного ислама как важной духовной составляющей общероссийской идентичности…это имеет огромное значение для воспитания молодёжи, что крайне важно, как для мусульман, так и для всей страны, крайне важно для российской мусульманской молодёжи, которая давно, к сожалению, стала целевой аудиторией для наших недоброжелателей.  (В. В. Путин)[1]

Исламская духовная школа-интернат  (Сисатли, Дагестан)

http://smartnews.ru/regions/sevkav/3411.html#ixzz3VDXVBUNZ

by АбуУбайда - Own work. Licensed under CC BY-SA 3.0 viaWikimedia Commons -

          Образование духовенства является одной из важнейших функций любой церкви или религии. Образованным духовенством сохраняются не только традиции, обряды и вероисповедание, но и охраняются верующих от радикализма.
           У мусульманства – древняя история на территории России. Первые мусульманские проповедники появились еще в VII веке, а 300 лет спустя, примерно в X веке, когда Волжская Булгария стала исламским государством, их число значительно увеличилось. В XIII веке монгольский народ начинала принимать ислам и глава Золотой орды Берке стал первым мусульманским ханом. С этого времени, исламское присутствие на территории современной России распространилось при татаро-монгольском правлении.
          В XVI веке Российская империя расширялась на мусульманские территории у Волги, на северном Кавказе, и дальше на восток. С этого времени начинается Российское мусульманство. Первые годы правления Российского государства над мусульманами сопровождались широкими государственными репрессиями. Однако, чтобы закрепить свою позицию против Османской империи, в 1767 г. Екатерина II сняла ограничения на постройку каменных мечетей и общественных исламских зданий, а в 1773 г. издала указ «О терпимости всех вероисповеданий», давший мусульманам право вероисповедания. С этого времени Россия начала считаться многоконфессиональным государством.
           Во время революции 1917г., на территории Российской Империи были тысячи медресе и других заведений исламского образования. Только в Оренбурге находилось два средних специальных духовных медресе, 122 медресе, 222 мектебе.[2] Таким образом, существовало светлое исламское сообщество, поддержанное образованными имамами и другими церковными служителями.
           В советские времена система высшего образования всех религий пострадала от антицерковной политики властей. Ислам не был исключением. Пока некоторые христианские образовательные заведения продолжали функционировать, все мусульманские заведения на территории современной России были ликвидированы. Только в 1945 г. совет муфтиев СССР добился открытия построенного в XVI веке медресе при мечете Мир-Араб в Бухаре, Узбекистан. Этот институт, вместе с открытым в 1971 г. Исламским институтом имени имама Аль-Бухари в Ташкенте, остались единственными заведениями высшего духовного образования в СССР. Показательно, что большинство ведущих муфтиев России закончили Мир-Араб.

Пои-Калян мечеть и медрессе Ал-Араб 

by Patrickringgenberg - Own work.

Licensed under CC BY-SA 3.0 viaWikimedia Commons

Поэтому, до 1988 г., когда открылся медресе «Исмаилия» при Московской Соборной мечети, будущим имамам было негде учиться и следовательно, у многих из них не было формального духовного образования. В результате нехватки учебных заведений – при гласности, когда стало возможно открывать институты и медресе, не хватало квалифицированных преподавателей.

Как и с христианством, с гласностью и распадом СССР, появились иностранные мусульманские миссионеры и проповедники. Хотя многие из этих проповедников играли ключевую роль в восстановлении мусульманства и в создании новой системы духовного образования в России и ближнем зарубежье, были среди них и подвижники более радикальных толкований ислама, которые исторически были чуждыми в России.  

Добавляя масло в огонь, конфликты на Северном Кавказе привлекали военизированных представителей радикальных исламских движений, таких как иорданец Хаттаб. Эти боевики были не только полевыми командирами, но и подвижниками радикального ислама. Более того, некоторые местные боевики прошли тренировку в Афганистане и других местах, где не только изучали тактику партизанской войны, но и радикальные идеи исламистов. Эти российские исламские экстремисты воевали в войнах на северном Кавказе и в других горячих точках, таких как Афганистан, Сирия и Ирак в формированиях Ал-Кайды, Талибана и Исламского государства. Как участники или под их влиянием, эти экстремисты и их ученики совершили теракты в России и других странах.

Еще один фактор – Богатые арабские государства и частные лица часто спонсировали образование этих учеников из бывших советских республик. Хотя это помогло восстановить подготовленное исламское духовенство в России и других бывших советских странах, эти ученики часто учили более радикальные направления ислама не свойственные в России или попали под влияние людей с радикальными взглядами. По возвращению на родину, они распространили эти идеи среди местных мусульман. Более того, интеграция в истеблишмент усложнилась и тем, что их дипломы зарубежных духовных программ не имели, и до сих пор не имеют официальную государственную легитимность.[3]  В результате, эти образованные мусульмане оказались вне системы, где их образование могло бы быть адаптировано к нуждам исламского сообщества и где они могли бы употребить свои знания.

Владимир Путин встечает с Советом муфтиев России в Уфе (Kremlin.ru)

          Так как многие советские имамы не могли пройти формальное духовное образование, у них не было достаточно способностей и знаний противостоять этим радикалам. Поэтому, их философия слишком часто распространилась среди мирян. Влияние этих людей, распространение «импортных» направлений ислама и бессилие имамов перед этими идеями беспокоили (и до сих пор беспокоят) правление традиционных Российских мусульманских конфессий и власти. Во время встречи с муфтиями в Уфе в 2013 г., В. В. Путин сказал:

«Некоторые политические силы используют ислам, а точнее его радикальные течения, кстати сказать, исторически не характерные для российских мусульман, в целях ослабления нашего государства, для создания на российской территории зон управляемых извне конфликтов, внесения раскола между различными этническими группами, внутри самой мусульманской общины, для разжигания в регионах сепаратистских настроений».[4]

          Как было замечено выше, есть опасение в том, что отечественные имамы не достаточно подготовленные, чтобы противостоять радикальным течениям. Журналист и директор Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко говорит:

«Есть подозрение, что большая часть имамов вообще не способна полемизировать с экстремистами или с людьми, которые попадают под влияние экстремистской идеологии. Если ставить людей имамами, то надо ставить людей, которые умеют проповедовать, которые умеют ввести полемику, которые является учеными».[5]

          Одна не менее важная проблема – мусульмане, особенно молодые в современном мире и в современной России столкнутся в интернете, в путешествиях заграницу и у себя на родине с разными толкованиями ислама и обратятся к своему духовному лидеру для разъяснения. Если имам не может соревноваться с этими источниками, его ученик попадет под влияние более толковых людей или движений. Как объяснил Мукаддас Бибарсов, муфти Саратовской области в апреле этого года:

«Мы живем в век информационных технологий, когда информация, которую раньше обсуждали только в узких кругах, среди ученых, стала доступной для всех. Но не везде, в том  числе на Кавказе, ею сумели воспользоваться правильно. Начали возникать дискуссии, споры, трения, приведшие к трагическим событиям, которые мы наблюдаем в регионе».[6]

Чтобы понимать ситуацию, надо понимать роль имамов в мусульманском обществе. Так как структура ислама – нецентрализованная, имамы играют ключевую роль в жизни прихожан. Некоторые главные обязанности имамов включают в себя: 

• Руководство молитвами, 
• Совершение религиозных обрядов,
• Урегулирование семейных отношений,
• Разделение наследства 
• Разъяснение основ Ислама и предписаний мусульманского правительства
• Давать советы и помогать прихожанам в жизненно важных вопросах.[7]

          Чтобы справиться с этими задачами, и особенно с последним, имаму необходимо не только понимание Корана и учений религии, но и более широкое образование. Ректор Московского исламского университета Дамир Хайретдинов сказал на Международной научно-практической конференции «Формирование духовного пространства современной России», прошедшей 31 мая – 2 июня 2012 года:

«Сегодня российским мусульманам нужны не только медресе, но и элитарные вузы, которые воспитают наиболее квалифицированные кадры и дадут им путевку для успешной карьеры…ибо нашей сверхцелью является создание высокопрофессиональной российской мусульманской элиты, обладающей как религиозным, так и светским образованием!»[8]

Далее, В. В. Путин говорит:

«…одна из важнейших задач – воссоздание собственной исламской богословской школы, которая обеспечит суверенитет российского духовного пространства и, что принципиально важно, будет признана большинством мусульманских учёных мира. Эта школа должна откликаться на самые актуальные события и в России, и в мире в целом, давать свои оценки, которые будут понятными и авторитетными для верующих».[9]

Государство и Совет Муфтиев вложили деньги и усилия в установление и усовершенствование исламсой образовательной системы. Сейчас в России работает большое количество медрес и больше восьми исламских университетов и институтов.[10]  Эти заведения обучают и выпускают большое количество образованных студентов в светских и духовных профессиях, но как утверждает и В. В. Путин и Дамир Хайретдинов, качество преподавания до сих пор не отвечает международным стандартам, и таким образом все еще не конкурентоспособно с зарубежными заведениями. Дамир Хайретдинов даже полагает, что, несмотря на вложенные деньги, результаты в образование имамов ухудшились с 1990 гг. Он объясняет:

«Число выпускников учебных заведений того периода (1990 гг.), ставших имамами, было более 50%. Но этот показатель с каждым годом ухудшается. Мы больше не видим выпускников с горящими глазами, готовых уехать в дальний регион и начать работу с нуля: просвещать, налаживать отношения, создавать общины, строить мечети, выступать с проповедями».[11]

В создание качественной системы высшего исламского образования, которое может конкурировать с зарубежными институтами, Россия сталкивается с некоторыми проблемами. Пока эти проблемы остаются не решёнными, Россия будет зависеть от других стран, чтобы выполнять свои обязанности перед своим исламским населением.

Прежде всего, образовательная система должна отвечать потребностям жизни в современном российском сообществе и в то же время сохранять мусульманскую духовность и идентичность.[12]  Сложность в этом – баланс. Имамы и образованные мусульмане должны совместить глубокое духовное основание и широкое светское образование. Для этого требуется тесное сотрудничество государства и церковных руководителей. Россия до сих пор не нашла этот баланс, и некоторые, включая Дамира Хайретдинова, считают, что из-за перехода к децентрализации, ситуация ухудшилась. Он объясняет, что это результат уменьшения роли исламского духовного направления в ВУЗах и их подпадания под влиянием «третьих посторонних организаций, зачастую связанных с местечковыми нуждами».[13]  Проблема состоит в том, что система исламского образования остается децентрализованной и не стандартизированной. 

Вторая проблема касается плодов эффективной системы высшего образования – исследование и литература. Одна важная функция здоровой образовательной системы – распространение знаний вне стен института через академические произведения. В развитом духовно-академическом сообществе, ученые изучают не только историю, традиции, священные писания и учения своих предшественников; но они и исследуют проблемы и вопросы, актуальные для своих соотечественников. Их исследования издаются в журналах, книгах, учебниках и сейчас в интернете в статьях и видеоклипах. К сожалению, это духовно-академическое сообщество все еще находится в стадии развивания. Поэтому, большинство исламской литературы до сих пор является зарубежной. Отечественной литературы мало. В результате этого, россияне и в частности, российские мусульмане, ищущие информацию об исламе, часто не могут найти литературу, которая соответствует их реалиям и потребностям. 

Третий, и главный вопрос, был выдвинут на собрании ректоров исламских ВУЗов с Председателем Совета муфтиев России шейхом Равилем Гайнутдином в марте 2012 г в Москве. Он «выразил свою озабоченность тем, что за долгие годы работы так и не была создана цельная концепция исламского образования в России».[14] 

Хотя создан и работает Совет по исламскому образованию, этой организации до сих пор не удалось создать стандартизованную систему исламского образования. Более того, она не смогла наладить эффективное сотрудничество между своими институтами. Один из главных факторов в результативной системе высшего образования – это открытое, взаимосвязанное академическое и административное пространство, которое воспитывает эффективное использование ресурсов и обмен идеями и знаниями. У одного взятого университета нет всех необходимых ресурсов. Это сотрудничество может, и, по мнению автора, должно включить институты других конфессий в тех областях, которые касаются всех. Это не только сэкономит ресурсы отдельных институтов, но и поможет воспитывать взаимопонимание и толерантность между будущими священнослужителями разных религий.

Мечеть Кул-Шариф в Казани

Леонид Кружков (https://www.flickr.com/photos/cust/)

В истории, религия часто играла роль в разжигании и решении конфликтов. Но даже не сама религия является особенно уязвимой к радикальным идеям, а необразованные люди слишком часто становятся пешками в этих конфликтах. Их первая линия обороны – образованный священнослужитель. Хорошо образованный священник, обученный не только церковным верованиям и обрядам, но и с хорошим пониманием светского интеллектуального мира является самой хорошей защитой против радикальных религиозных идей. Муфтий Мукаддас Бибарсов четко объяснил это. Он сказал, «Я хотел бы призвать читателей получать знания. Поскольку без знаний нет движения вперед. Жизнь показывает, что дело «не в количестве, а в качестве». И мусульмане должны быть грамотными во всех сферах, стать примером для окружающих».[15]  Самая важная инвестиция страны – это его следующие поколения. Образование – самая важная государственная инвестиция. Чтобы стать просвещенной страной, России необходимо решить эти проблемы, влияющие на последующие поколения самых уязвимых этнических сообществ. Как показывают недавние события и в России и по всему миру, где исламисты из России совершили теракты и участвовали в террористических движениях, будущее России и даже будущее всего мира зависит от эффективного решения этой проблемы.

---

[1] Путин, Владимир Владимирович - Официальная страница Президента России. Начало встречи с муфтиями духовных управлений мусульман России. 22 октября 2013. 10 августа 2014 <http://www.kremlin.ru/transcripts/19474>.

[2] Славянский правовй центр. Репрессированное медресе. Интервью с Исмагил-хазратом Шангареевым, муфтием Оренбургской области. Номер 1-2 (39) 2006. 11 августа 2014 <http://www.sclj.ru/analytics/magazine/arch/detail.php?ELEMENT_ID=1265>.

[3] Хайретдинов, Дамир. Проблема развития мусульманского профессионального образования носит общеобразовательный характер. 4 июня 2012. 11 августа 2014 <http://www.muslim.ru/articles/110/1100/>.

[4] (Путин, В. В. «Начало встречи с муфтиями».

[5] Бейлин, Борис. ВестиFM. 27 сентября 2013. 10 августа 2014 <http://radiovesti.ru/article/show/article_id/107732>.

[6] Тикаева, Фатима. Система исламского образования в России должна готовить мусульманских богословов мирового масштаба - муфтий Мукаддас Бибарсов. 16 апреля 2014. 11 августа 2014 <http://www.muslim.ru/articles/96/5397/>.

[7] Islam Today. Мусульманское духовенство, глава мусульманской общины . 2014. 10 августа 2014 <http://islam-today.ru/muslim-clergy/>.

[8] (Хайретдинов.  «Проблема развития»)

[9] (Путин, В. В. «Начало встречи с муфтиями».

[10] Портал межвузовского совета СНГ по духовному образованию. История и культура ислама - Высшие учебные заведения государств-участников СНГ. 2014. 11 августа 2014 <http://duhobr.ru/Islam/institutions.php?PAGEN_1=2>.

[11] (Хайретдинов.  «Проблема развития»)

[12] Хайретдинов, Дамир. Инновационные процессы в исламском образовании. 1 декабря 2013. 9 августа 2014 <http://islameducation.net/article/innovation.html>.

[13] (Хайретдинов.  «Проблема развития»)

[14] ДУМРФ. Встреча ректоров российских исламских вузов в Москве. 23 марта 2012. 10 августа 2014 <http://www.dumrf.ru/dumer/event/2931>.

[15] (Тикаева)

Who's Guarding the Flock? Higher Islamic Education in Russia



 

Читайте на русском здесь.

“I…feel that a priority in the activities of Islamic organizations themselves should be placed on the positive image of traditional Islam as an important spiritual component in the common identity of the peoples of the Russian Federation…this significantly impacts the nurturing of our youth.  This is extremely important for young Muslims, who have, unfortunately, become the target audience of those who wish us harm.”  (Vladimir Putin)[1]

Qolşärif Mosque in Kazan, Republic of Tatarstan, Russian Federation

by Leonid Kruzhkov (https://www.flickr.com/photos/cust/)

One of the most important function of any church or religion is the education of its clergy.  An educated clergy preserves not only the traditions, beliefs, and ordinances of a religion; it also protects it against radicalism.

Islam’s history in Russia has ancient roots.  The first Islamic missionaries arrived in the seventh century and three hundred years later, around the Tenth Century, the Volga Bulgaria became an Islamic state.  Then, in the Thirteenth Century, the Mongol Golden Horde conquered Kievian Rus’.  This occurred at about the same time that the Mongols began converting to Islam and Berke became the first Islamic Khan.  From this time onward, the Islamic presence on modern-day Russian territory expanded under Mongol rule.

In the Sixteenth Century, the Russian Empire began the conquest of Muslim lands in the Northern Caucasus, along the Volga River, and eastward.  Russian Islam dates from this period.  Widespread state repression characterized the first years of Russian rule over Muslims. However, in order to strengthen her hand against the Ottomans, Catherine the Great revoked restrictions on building stone mosques and other public Islamic buildings in 1767 and issued the decree entitled On the Tolerance of All Religious Confessions in 1773.  This gave Muslims freedom of worship, officially making Russia a multi-confessional state.   

At the time of the 1918 Revolution, thousands of madrassas and other Islamic centers of learning dotted the Russian Empire. In the city of Orenburg alone, there were two specialized secondary theological madrassas, 122 regular madrassas, and 222 maktabs (Islamic elementary schools).[2] The city encompassed a vibrant Islamic community, supported by a cadre of educated imams and other religious personnel.  

Bukhara Kalyan Mosque and Al-Arab Madrassa 
by Patrickringgenberg - Own work.

Licensed under CC BY-SA 3.0 viaWikimedia Commons

Religious higher education of all confessions suffered under the antireligious policies of the Soviet Government. Islam was no exception. While some Christian educational institutions continued to operate, all Muslim institutions on the territory of present-day Russia were liquidated. Only in 1945 did the USSR Council of Muftis succeed in re-opening the Mir-Arab Madrassa in Bukhar, Uzbekistan. This institute built in the 16th Century, together with the Al-Bukhari Islamic Institute re-opened in 1971 in Tashkent, were the only institutions of higher Islamic education in the USSR. This is why the majority of today’s leading muftis are graduates of Mir-Arab.   

Therefore, until 1988, when the Ismailiya Medrassa was opened as part of the Moscow Cathedral Mosque, there was nowhere on the territory of Russia for students of Islam to study. This meant that many imams did not have a formal education. The lack of institutions of learning meant that during Glasnost, when it became possible open madrassas and institutes, there was a deficit of qualified teachers to staff them.

With Glasnost and the fall of the Soviet Union, not only Christian, but also foreign Muslim missionaries and preachers arrived in significant numbers. Although many of them played a key role in restoring Islam and establishing a new system of theological education in Russia and the former Soviet states, some also advocated a more radical version of Islam historically foreign to Russia. 

To add fuel to the fire, the conflicts in the Northern Caucasus attracted militarized representatives of radical Islamic movements. Militants like the Jordanian Khattab were not only field commanders, but also proponents of radical Islam. Moreover, several of the fighters from the Russian Federation underwent training in Afghanistan and other places, where they learned not only partisan tactics but also the radical teachings of the Islamists there. These Russian Islamist militants have fought in the wars in the Northern Caucasus and other hotspots in the world including Afghanistan, Syria, and Iraq supporting Al Qaeda, the Taliban, and ISIS. As part of or influenced by these domestic and multinational organizations, they and/or their proselytes have organized terrorist acts in Russia and around the world.  

The rich Arabic states and wealthy private Muslims who sponsored former Soviet students to study abroad were another factor. While this helped rebuild a qualified Islamic clergy in Russia and the other republics, these students often came under the influence of people with radical views or studied at institutions, which taught a more radical interpretation of Islam than was practiced in their homeland. As they returned, they began to teach these ideas to their fellow Muslims. Furthermore, the lack of official recognition of their degrees from these foreign theological programs complicated their ability to integrate into the establishment. This problem has still not been resolved.[3] This left these educated Muslims outside the official system where their education could have been used and adapted to the needs of Russia’s Islamic community.  

Vladimir Putin with the Council of Muftis in Ufa (Kremlin.ru)

Since many Soviet imams could not obtain a formal theological education, they did not have the ability and knowledge to counter these radicals. Therefore these philosophies spread among the lay members. The influence of these people, the spread of imported interpretations of Islam, and the inability of the imams to counter these ideas worried (and continues to worry) the leaders of the traditional Islamic confessions and state authorities. Russian President Vladimir Putin, during a meeting with leading Russian Muftis in Ufa, said:

“Some political forces use Islam, or more specifically its radical movements; which by the way, are not historically representative of Russian Muslims, for the purpose of weakening our state; to establish a zone of conflicts on Russian territory but controlled from outside to cause schisms between the various ethnic groups and within the Muslim community itself and to fan regional separatist tendencies.”[4]

As stated above, there is concern that domestic imams are not adequately prepared to stand up to these radical movements. Maksim Shevchenko, Journalist and Director of the Center of Strategic Religious and Political Studies of the Modern World explained: 



“There is reason to believe that a large portion of imams are entirely not prepared to polemicize with extremists or with people who have fallen under the influence of extremist ideologies. If we make people imams, then we need to select people who can preach, who can engage in intellectual discourse, who are scholars.”[5]

One no less problematic issue is that in the modern world, when Muslims, especially the young, meet with various interpretations of Islam on the Internet, in their travels abroad, or at home; they turn to their spiritual leaders for explanation. If the imam cannot compete with these sources, his disciples will fall under the influence of the more eloquent people or movements. As Mukaddas Bibarsov, Mufti of the Saratov Region explained in April 2014: 

“We live in an age of information technologies, when topics, which formerly were discussed in narrow circles among academics, have become accessible to all. However, not everywhere, including in the Caucasus have we been able to use [these technologies] appropriately. Discussions, quarrels, and dissentions have sprung up leading to the tragic events we see in the region.”[6] 

In order to understand the impact of these new ideas and of the imams’ inability to compete with them, one must also understand the imam’s role in Muslim society. Since Islam is hierarchically decentralized, the imams play a central role in the lives of the congregational members. Some of their main responsibilities include:

• Leading prayers;
• Performing religious ordinances;  
• Mediating family relations;
• Dividing up inheritance;
• Clarifying the fundamentals of Islam and the dictates of Islamic law;
• Counseling the members of the congregation with important life questions.[7]  

In order to fulfill these tasks, especially the latter, the imam must have more than an understanding of the Koran and religious doctrine. He must have a broad general education. During the International Scholarly Applications Conference on the Formation of a Theological Space in Modern Russia held May 31 through June 1, 2012, the Rector of the Moscow Islamic University Damir Khajhetdinov said:

“Today Russian Muslims need not only madrassas but also elite universities, which cultivate better qualified academic cadres and give them a ticket to a successful career…for our overriding goal to create a highly professional Russian Muslim elite possessing both a religious and secular education!”[8]

Furthermore, President Vladimir Putin said:

“One of our most important tasks is the creation of our own Islamic theological school providing sovereignty in the Russian spiritual space and most importantly, being recognized by most of the world’s Islamic scholars. This school must give answers to the most pressing issues in Russia and the world in general, giving opinions that will be understood and authoritative for the believers.”[9] 

The State and the Russian Council of Muftis have invested resources and effort in establishing and improving the Russian Islamic educational system. A large number of madrassas and more than eight Islamic universities are operating in Russia today.[10]  

These institutions teach and graduate a large number of students educated in religious and secular professions. However, as President Putin and Damir Khajretdinov insist, the level of instruction still does not meet international standards and therefore is not yet competitive with foreign institutions. In fact, Damir Khajretdinov suggests that despite financial investments, the quality of theological education has declined since the 1990s. He explains:

“The number of graduates from the institutes during that period [1990s] who became imams was over 50%. However, this indicator has fallen with each passing year. We no longer see students with fire in their eyes, ready to move to distant regions to begin their ministry from nothing: to enlighten, to establish relationships, establish congregations, build mosques, to give sermons.”[11]

In establishing a quality and internationally competitive system of higher Islamic education, Russia comes up against several problems. As long as these problems remain unresolved, Russia will be reliant on other countries to fulfill its obligations to support its own Islamic population religiously.   

First, the education system must answer the needs of life in modern Russian society and at the same time preserve its Islamic spirituality and identity.[12] The complicating factor in this is balance. The imams and educated Muslims must combine a deep spiritual foundation with a broad secular education. This requires close cooperation between the government and religious leaders. Russia has still not found this balance and some, including Damir Khajretdinov; feel that because of Islam’s movement toward decentralization in Russia, the situation has worsened. He explains that this is the result of the diminished role of the Islamic religious leadership in the faith’s universities and their falling under the influence of “third-party external organizations often beholden to local requirements.”[13] The problem is that the Islamic education system remains decentralized and unstandardized.  



Islamic school for orphans (Sasitli, Dagestan)
by АбуУбайда - Own work. Licensed under CC BY-SA 3.0 viaWikimedia Commons -

The second problem touches on the fruits of an effective education system – research and literature. One of the main functions of a healthy educational system is the dissemination of knowledge beyond the walls of the institution through academic publications. In a developed theological-academic community, the scholars study not only the history, traditions, scriptures, and the teachings of their religious fathers but also study the problems and questions that are relevant to their fellow citizens. They publish their research in journals, books, textbooks, and the Internet in articles and video clips. Unfortunately, in Russian Islam the spiritual-academic community is still in the developmental stages, therefore, Russia still imports the majority of its Islamic literature from abroad. Indigenous Russian literature is rare. Consequently, Russians, and Russian Muslims in particular, searching for literature with Islamic answers to questions on life or simply desiring information on Islam frequently cannot find materials that meet their needs and the realities of their life. 

In March 2012, during a meeting of the rectors of the Islamic universities in Moscow, the Chairman of the Russian Council of Muftis Sheik Ravil Gajnutdin described the third and main issue. He “expressed his concern that after years of labor, a unified concept for Islamic education in Russia has still not been created.”[14]   

Although the Committee on Islamic Education has been established and is functioning, this body has yet to establish a standardized system of Islamic education. Furthermore, it has not been able to establish effective cooperation between its member institutions.    

One of the main ingredients of an effective higher education system is an open and interconnected academic and administrative space, which nurtures the effective use of resources and the exchange of ideas and knowledge. Whereas no one institution has all the resources it needs, cooperation can, and in the author’s opinion, should include institutions of other confessions in areas of common interest to all. This will not only conserve resources of individual universities, but can also increase understanding and tolerance between the future spiritual leaders of the various sects.   

Throughout history, religion has played a role in instigating and resolving conflicts. Since they are especially susceptible to radical ideas, the poorly educated often become pawns in these struggles. Their first line of defense is a competent spiritual leader. A well-informed priest, educated not only in church doctrines and ceremonies but also in secular intellectual disciplines, is the best defense against radical religious ideas. Mufti Mukaddas Bibarsov clearly described this concept. He said, “I would like to urge my readers to obtain knowledge because without knowledge, there is no way forward. Life shows that it is not quantity, but quality that counts. Muslims must be educated in all spheres, becoming an example for those around them.”[15] Education is the most important investment a country can make is in its rising generation. In order to become a prosperous country, Russia must resolve these issues, which impact the rising generation of its most vulnerable ethnic communities. As recent events in Russia and around the world involving Islamists from Russia show, her future and indeed the future of our world depend on it.  

---

[1] Putin, Vladimir Vladimirovich.  Official Page of the President of the President of Russia (Официальная страница Президента России).  Opening Address of the Meeting with the Muftis of the Spiritual Confessions of the Muslims of Russia (Начало встречи с муфтиями духовных управлений мусульман России). 22 October 2013.  Accessed 10 August 2014 <http://www.kremlin.ru/transcripts/19474>. Translation by author.

[2] The Slavic Legal Center. “The Repressed Madrassa: Interview with Ismail-Khazarat Shangareev, the Mufti of the Orenburg Oblast.” (Славянский правовой центр. Репрессированное медресе. Интервью с Исмагил-хазратом Шангареевым, муфтием Оренбургской области). Issue 1-2 (39) 2006.  Accessed 11 August 2014. In Russian. <http://www.sclj.ru/analytics/magazine/arch/detail.php?ELEMENT_ID=1265>.  Translation by author.

[3] Khajretdinov, Damir.  “The Problem of the Development of an Islamic Professional Education Carries a Cross-Functional Education Character” (“Проблема развития мусульманского профессионального образования носит общеобразовательный характер”). 4 June 2012. Accessed 11 August 2014 <http://www.muslim.ru/articles/110/1100/>. Translated by author.

[4] (Putin, Opening Address)

[5] Bejlin, Boris.  VestiFM.  27 September 2013. Accessed 10 August 2014. <http://radiovesti.ru/article/show/article_id/107732>. Translation by author

[6] Tikaeva, Fatima.  Mufti Mukaddas Bibarsov Says That the System of Islamic Education in Russia Must Prepare World Class Muslim Theologians (Система исламского образования в России должна готовить мусульманских богословов мирового масштаба - муфтий Мукаддас Бибарсов). 16 April 2014.  Accessed 11 August 2014 <http://www.muslim.ru/articles/96/5397/>. Translation by author

[7] Islam Today. Muslim Clergy, the Head of the Muslim Congregation (Мусульманское духовенство, глава мусульманской общины). 2014. Accessed 10 августа 2014 <http://islam-today.ru/muslim-clergy/>.  Translated by author.

[8] (Khajretdinov, Damir.  The Problem of the Development of an Islamic Professional Education)

[9] (Putin)

[10] The Intercollegiate Council of the Commonwealth of Independent States (CIS) for Religious Education Portal (Портал межвузовского совета СНГ по духовному образованию). The History and Culture of Islam:  Institutions of Higher Education of the CIS Member States (История и культура ислама - Высшие учебные заведения государств-участников СНГ). Accessed 11 August 2014.  <http://duhobr.ru/Islam/institutions.php?PAGEN_1=2>.  Translation by author.

[11] (Khajretdinov, Damir.  The Problem of the Development of an Islamic Professional Education)

[12] Khajretdinov, Damir.  Innovative Processes in Islamic Education (Инновационные процессы в исламском образовании). 1 December 2013. Accessed 9 August 2014 <http://islameducation.net/article/innovation.html>.

[13] (Khajretdinov, Damir.  The Problem of the Development of an Islamic Professional Education)

[14] ДУМРФ (Spiritual Directorate of Russian Federation Muslims). The Meeting of Russian Islamic University Rectors in Moscow (Встреча ректоров российских исламских вузов в Москве). 23 March 2012. Accessed 10 August 2014 <http://www.dumrf.ru/dumer/event/2931>.  Translation by author.

[15] (Tikaeva)